Inari's World: Милан на День рождения (продолжение)

В обязательной программе выходных было попасть на блошиный рынок в районе каналов Навильи. Попали. Зашли, посмотрели, и вышли. Барахолка – это мягко сказано. Если я залезу на чердак в самом дальнем сарае моей бабушки и буду распродавать вещи оттуда, это будет настоящим раритетом по сравнению с тем, что продавалось там – просто сломанные и ненужные вещи – велосипед без одного колеса, ржавый почтовый ящик, запчасти от совершенно непонятных механизмов. Моему расстройству не было бы придела, если бы перед этим мы не побывали на настоящем воскресном антикварном рынке, прямо перед нашей гостиницей. Это была вереница лавочек, начинающаяся из-за соседнего угла и заканчивающаяся на площади Дуомо. Среди выставленных на продажу редкостей в основном старые книги, постеры, картины и фотографии. Среди них можно бродить бесконечно!!! Перебирать стопку чьих-то уже ветхих открыток или смотреть фотоальбом. Возможно, когда-то они были самыми важными в чьей-то жизни. Кто-то с нетерпением ждал весточки от близкого человека, а получив долгожданную открытку, отправлял своё ответное послание с вложенной фотокарточкой. Все эти вещи впитали в себя дух той эпохи, когда были созданы и в которую жили. Для одних это 50-е годы XX века, для других – конец XIX… Они помнят времена, когда на свете не было ещё наших бабушек и дедушек. Это был совершенно иной мир, не имеющий почти ничего общего с нынешним. Другие проблемы, другие люди и другие ценности.

Особенно это видно на старых фотографиях. С них на нас смотрят молодые или не очень люди со своими заботами. Им они кажутся такими важными, но для нас всё это далёкое прошлое. Когда-нибудь и каждый из нас превратится только в безымянное лицо на старой фотографии. У меня сжимается сердце, когда я вижу беззаботные лица людей на фотографиях конца 30-х годов. У многих в глазах надежда, азарт, вера в светлое будущее. Они ещё не знают, что у них впереди Вторая Мировая Война. Каждый из тех, кому повезёт выжить, пройдя через этот ад потеряет близкого. Но они пока этого не знают. Они заняты своими мыслями и идеями.

Нам известно о том, что ждёт мир, но глядя в их лица, всегда задаёшься вопросом – а как сложились конкретно их судьбы? Большинства людей с фотографий начала XX века уже нет в живых. Они закончили свой жизненный путь, и ломаная кривая их судьбы завершена. Достигли ли они того, о чём мечтали? Встретили ли самого важного человека в жизни? Прожили ли они свою жизнь так, как видели её в тот момент, когда их запечатлел фотограф? Что от них осталось кроме этой фотографии?..

Большинство снимков тех времён – статичные портреты степенных дам и важных джентльменов. Поэтому глаз сам цепляется за любое нестандартное, живое фото. Кафе с несколькими посетителями за столиками, рыночная площадь с праздными зеваками, праздничные гуляния,.. Одна из таких фотографий теперь украшает и стену в моём доме – два символа Милана давно минувшей эпохи – открытый трамвай и девушка в колготках со стрелками, запрыгивающая в него на ходу.

Войну прошли не только люди, но и города, здания,.. На многих специально оставляют нетронутыми следы артобстрелов в память о трагических событиях. Другие реставрируют, пытаясь придать им первоначальный вид. И сейчас смотришь на крепкие стены, которые, кажется, стояли вечно, и не веришь фотографиям, на которых вместо целого здания стоит всего пара стен, утопающих в груде обломков. Так было и с трапезной церкви Санта-Мария-делле-Грацие (Chiesa e Convento Domenicano di Santa Maria delle Grazie), где хранится один из самых известных шедевров Леонардо да Винчи – фреска Тайная Вечеря (Il Cenacolo). В самом конце XV века Леонардо в течение двух лет приходил сюда, чтобы сделать пару мазков в день или пропасть здесь на несколько дней, создавая будущую картину. Он использовал новую на тот момент, непроверенную технику рисования, и картина начала разрушаться всего через несколько лет после её написания. Дальнейшие плохие, иногда варварские условия содержания, безграмотные, иногда тоже варварские попытки реставрации усугубляли состояние его произведения. После проведения последней реставрации, которая была призвана восстановить утерянные участки картины и закрепить то немногое, что сохранилось, доступ к фреске ограничили. Чтобы увидеть её, нужно забронировать билеты за пару месяцев, раскошелиться на 8 евро, пройти несколько герметичных отсеков, позволяющих сохранять в помещении трапезной нужные климатические условия. Только после преодоления всех этих препятствий счастливцы получат долгожданные 15 минут для созерцания шедевра. Пока в предвкушении Момента стоишь в первом помещении и ждёшь своей очереди, можно рассмотреть фотосвидетельства того, что произошло здесь в 1943 году во время бомбардировки города американскими войсками. Одна стена помещения полностью разрушена, потолка нет, вокруг руины. Но стены с фресками почти полностью уцелели!

И вот ты перед ней. Пустое помещение с несколькими рядами лавочек для тех, у кого подкашиваются ноги от такого зрелища. У тебя 15 минут для того, чтобы впитать в себя ощущение древности, уникальности и красоты. Но как-то… не впитывается. Гораздо больше поражают те препятствия, которые отделяют простого путника, случайно забредшего в эти места, от возможности увидеть картину. Хотя, это моё мнение, почти вся группа прилипла к стене с фреской и простояла так всё отведённое время. Почти никто из них не обернулся и не рассмотрел вторую фреску в этом зале – произведение Монторфано всего на пару лет старше Тайной вечери. Но какие же они разные! Казалось бы – одно время, одни и те же познания в изобразительном искусстве и одни веяния и стили. Но картина Монторфано – детские каракули по сравнению с уникальным (теперь я это вижу собственными глазами) творением великого Леонардо! Перспектива, тени, анатомия человеческого тела, свет – всё это да Винчи передал с фотографической точностью, необычайной для того времени. Обернувшись назад к Тайной вечери, я поняла, почему все эти люди не могли оторвать от неё взгляд. Гениальность великого человека сияла во всей красе. Я попыталась представить, как всё это выглядело 500 лет назад. Свеженаписанные фрески на торцевых стенах трапезной. Через заложенные ныне окна проникает дневной свет. В почти пустом сейчас зале стоят длинные столы, за которыми монахи принимают пищу. Они и не подозревают, что через пол тысячелетия, чтобы войти в это самое помещение, люди будут покупать билеты за два месяца. Они просто стучат ложками о свои миски и иногда бросают взгляд на яркие цвета фрески, служащей украшением их столовой.

Это тогда цвета были яркими, а все линии чёткими. После стольких лет и невзгод многие фрагменты были утрачены. Во время последней реставрации укрепили то, что осталось от красок самого Леонардо, а все остальные более поздние наслоения сняли и прорисовали вновь более светлыми тонами. В конце XV века ещё не существовало фотоаппаратов, способных запечатлеть первоначальную работу мастера, а поэтому соответствие оригиналу восстановленных лиц и деталей подвергается специалистами сомнению. А ярких фрагментов на картине осталось не так много.

Продолжение:
Милан на День Рождения (ещё продолжение)
Милан на День Рождения (окончание)